Николай семенович зимятов. Зимятов николай семенович Четырехкратный олимпийский чемпион по лыжам

Николай Зимятов родился 28 июня 1955 года. Лыжным спортом занимается с 1969 года. Выступает за «Спартак» (Московская область). В 1979 году Зимятов был чемпионом СССР на дистанциях 15 км, 30 км. На последнем мировом первенстве в Лахти (Финляндия) он завоевал серебряную награду. В Лейк-Плэсиде спортсмен из Подмосковья стал обладателем сразу трех высших наград: он победил в гонках на 30 км, 50 км и вместе с товарищами - в эстафете 4ХЮ км. Заслуженный мастер спорта Н. Зимятов - студент Московского областного института физкультуры. Он депутат Московского областного Совета. Живет в Красногорске. Награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В Лейк-Плэсиде Николай Зимятов сделал «золотой» почин в нашей команде: на следующий день после открытия Белой Олимпиады он финишировал с лучшим результатом на дистанции 30 км. Затем была эстафета, закончившаяся победой советских спортсменов, и, наконец, в предпоследний день состязаний Зимятов первенствовал в труднейшей марафонской гонке. Три золотые медали! Такого успеха не добивался еще никто из лыжников за всю историю зимних олимпийских Игр.

В Лейк-Плэсиде Зимятов стал «королем» лыж. Хотя внешне в нем нет ничего королевского: скромен, порой даже застенчив. В разговоре обязательно подчеркивает, что его победа - это заслуга товарищей по команде, его первого наставника Алексея Холостова и, конечно, тренеров нынешних. «Они научили меня бороться до конца, за каждую долю секунды, и на лыжне Лейк-Плэсида я добрым словом вспомнил эти уроки», - говорит Зимятов. На лыжне от его застенчивости не остается и следа. На лыжне Зимятов - боец. Мощный, стремительный бег. Прекрасная техника. Уверенность в себе. Точный тактический расчет.

Последнее качество обычно присуще бывалым мастерам. Но и молодой Зимятов обладает им сполна. На чемпионате мира в Лахти специалисты были поражены тем, как умело распределил силы на 30-километровой дистанции дебютант сборной СССР.

Конечно, Зимятов одарен от природы. Однако большим спортсменом его сделали прежде всего труд и упорство. Требовательный к себе, он чрезвычайно добр и внимателен к людям, особенно к детворе. При своей занятости учебой, тренировками Николай обязательно выбирает время, чтобы побывать в родной школе, пообщаться с ребятами. Как много значат для них такие встречи!
- Зимятов - настоящий человек, - говорит финский лыжник Юха Мието. - В Лейк-Плэсиде для меня очень тяжело складывалась гонка на 50 километров. Но Николай подбадривал меня, а я ведь был его соперником. Благодаря ему и завоевал серебряную медаль. Если бы во всех командах были такие парни, как в советской...

Николай Зимятов, чемпион Олимпийских игр в лыжных гонках

Здравствуй, «король лыж»!

Их было не так уж много - гонщиков, которым молва и пресса присваивала громкий титул «короля лыж». Финны Вейко Хаккулинен и Ээро Мянтюранта, швед Сикстен Ернберг, наш Вячеслав Веденин... Кто еще? Вряд ли удастся дополнить этот список, сколько бы ни перебирали мы страницы истории, ибо речь идет о действительно выдающихся гонщиках, чья лыжная карьера - пример едва ли не подвижничества, пример невероятного упорства, трудолюбия, долготерпения.

Так может ли оставаться в этом списке Николай Зимятов?!

Я помню вечер 23 февраля в Лейк-Плэсиде. Днем блистательной победой Зимятова закончилась последняя лыжная гонка - на 50 километров. Мы сидели в крохотной комнатке № 103 блока Н в олимпийской деревне. Да простят нас тренеры, пили шампанское - победа того стоила: никогда еще ни на одной из Олимпиад никто из советских лыжников не становился первым в марафоне. Без конца стучали в дверь. Кто-нибудь приоткрывал ее, протискивался и, понимая, что дальше порога проникнуть уже невозможно, улыбаясь, игриво спрашивал:
- Здесь живет Николай Зимятов? Разрешите поздравить трехкратного олимпийского чемпиона...

И всякий раз в комнате воцарялся веселый гвалт. Бледный, изнуренный гонками, с глубоко запавшими глазами на исхудавшем лице Василий Рочев - товарищ Зимятова по сборной команде СССР и сосед по комнате - громогласно выкрикивал:
- Это какого Зимятова?! Какого трехкратного чемпиона олимпийского?! Лыжного короля нужно спрашивать! И па-а-пра-шу с почтением!

Сам «король» в этот момент восседал на жесткой койке нижнего яруса, разрумянившийся, счастливый и, приподнимаясь, чтобы принимать поздравления, смешно смущался и приговаривал:
- Да ладно вам... Вот привязались: король, король... Ну, какой я вам король?

Действительно, какой он «король»?! Зимятов стал трехкратным олимпийским чемпионом в 24 года, одержав три победы подряд на одной Олимпиаде. Этого в истории мужских лыжных гонок не удавалось никому - выиграть три золотые медали сразу, тем более в столь юном возрасте. Скажем, на счету великого Ернберга четыре золотые награды, но добыты они на трех Олимпиадах. И такой же путь проделал знаменитый Хаккулинен, чтобы стать обладателем трех золотых медалей...

Но дело не только в числе наград и возрасте, а и в легкости, по крайней мере внешней, с какой они были выиграны. В потрясающей легкости! Поистине - пришел, увидел, победил. И как теперь преклоняться перед другими «лыжными королями», когда их наследник за каких-то 12 дней совершил то, чего достигали они ценой долгой спортивной карьеры.

Да, действительно выиграть три минуты на 50-километровой дистанции у ближайшего из соперников - случай на последних чемпионатах мира и Олимпийских играх небывалый. Вспомним, норвежец Уве Эллевсетор в 1968 году выиграл в Гренобле на дистанции 50 км у Веденина 17 сек. Его соотечественник Пол Тильдум победил в марафоне в Саппоро с запасом в 15 сек. Опять-таки норвежец Ивар Форму в Инсбруке на той же дистанции «привез» ближайшему из соперников 43 секунды. А здесь три минуты!.. Остается предположить только одно: все, кто мог на что-то претендовать в этой гонке, памятуя о безоговорочной победе Зимятова на «тридцатке», убедившись в день эстафеты, что чемпион никому не уступит и в скорости, сдались в марафоне без боя. Или скажем помягче - без серьезного сопротивления, мудро решив, что бороться с Зимятовым в данный момент бесполезно: до золотой медали все равно не дотянуться и лучше подумать о прочих наградах - серебряной и бронзовой.

Но так ли все было легко. До Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде оставался какой-то месяц. Сборная команда лыжников из Австрии перебралась для заключительного этапа подготовки в Бакуриани, и там в первый же день Зимятов слег. Нет, нет, не заболел ни ангиной, ни гриппом, но тем не менее лежал пластом. День, другой, третий... Мучила бессонница, пропал аппетит, исчезло желание тренироваться. Хотелось лежать и ни о чем не думать. Борис Быстров-старший, тренер мужской команды, заходил к Зимятову в комнату, увещевал, злился. Наконец, сказал Венедикту Каменскому, главному тренеру сборной: «Не знаю, что с ним делать. Хоть в Москву отправляй...» Но тут Зимятов встал, начал потихоньку кататься, отходить...

Что случилось? В Австрии Зимятов тренировался неистово. Не нужно было подгонять - только удерживай. Лыжероллеры, бег, имитация. Две-три тренировки в день. И наступил срыв. Зимятов невероятно устал. Физически и психологически. Каждая клеточка его тела, каждый мускул, каждый нерв протестовали против работы, молили об отдыхе. И мудрость Быстрова в данном случае заключалась о том, что, увещевая Зимятова, сердясь на него, он все же оставил ему возможность поступить так, как подсказывал тому его организм. Быстрое в принципе доверял Зимятову, зная его добросовестность и обязательность.

Приехав из Бакуриани в Москву, перед самым Кубком СССР в Красногорске, как это с ним не раз случалось и в прошлые годы, Зимятов по-настоящему заболел и не смог стартовать, хотя старты были очень нужны. Именно поэтому первая гонка в Лейк-Плэсиде потребовала от него колоссального напряжения сил. Он ведь толком не знал ничего: ни как готов сам, ни как готовы главные соперники, ни кто они, наконец...

Правда, у него был опыт выступления в Лейк-Плэсиде. Годом раньше он приезжал туда и в гонке на 30 км - на любимой своей дистанции - занял второе место следом за норвежцем Оддваром Бро, который не знал себе равных в сезоне 1979 года. Зимятов проиграл ему 25 секунд, но стартовал в неудобной позиции - далеко впереди своего соперника. Пробежал дистанцию очень легко и чувствовал, что мог бы прибавить и, может быть, победить. Но тогда это было не главное. Главное состояло в том, что ему понравился климат и понравился рельеф и что в нем родилась надежда на победу, которая как путеводная звезда вела его целый год - до самых Игр.

Он родился и вырос в поселке Румянцево Истринского района Московской области. Румянцево протянулось вдоль Волоколамского шоссе. От него развилка - еще одно шоссе, Сергеевское. Маленькая улочка ручейком вливается в асфальтовую реку - называется она Новая. На Ней и стоит дом Зимятовых. Строили его родители. Зимятов помнит ту пору. Вместе с сестрами он приходил сюда смотреть, как день за днем поднимаются стены. Сейчас это родной дом, со своими запахами, со своими ночными скрипами и шорохами. В нем Зимятову принадлежит маленькая комната - его комната с детства - вся теперь заставленная спортивными призами и наградами. Он любит эту комнату и всегда после дальних и трудных дорог возвращается в нее. Обязательно собираются друзья детства и юности, начинается чаепитие - нечто вроде торжественного ритуала в семье Зимятовых,- и текут спокойные беседы о лыжных гонках, о спорте, о судьбах друзей и товарищей, о жизни - обо всем, о чем только можно говорить с друзьями.

Сейчас, вспоминая встречи с Зимятовым, перелистывая страницы исписанных блокнотов, восстанавливая события Лейк-Плэсида, я пытаюсь определить главную черту характера моего героя, которая так или иначе открывается в нем во всех жизненных ситуациях. Верность... Да, именно верность.

Это и верность друзьям. И верность родному дому на улице Новой. И верность этой улице. На ней, как на всех улицах, противоборствовали и сосуществовали две компании, олицетворявшие добро и зло. Зимятов, конечно же, состоял в той, что рыцарски отстаивала и насаждала принципы справедливости. Впрочем, различие в позициях не мешало компаниям объединяться, когда начиналась пора яростных футбольных и хоккейных баталий - улица на улицу. Зимятов неплохо играл в хоккей и в футбол.

Возвращение в дом... Каждый год весной Зимятов приезжает в Румянцево со своим другом по сборной команде Анатолием Ивановым вскапывать огород. Пригревает солнышко, земля, сырая и жирная, липнет к лопате, ветерок разносит окрест запахи перегноя, медленно плывут в небе облака. Постепенно с плеч стягиваются куртки, свитера, рубахи, майки. И вот уже оба голые по пояс. Худющие после конца сезона - хоть изучай строение позвоночника.

Мама, Анна Петровна, учительница начальных классов, долгое время не могла привыкнуть к тому, что сын сознательно изнуряет себя тренировками, и всякий раз, критически его оглядывая, спрашивала:
- Ну, как ты можешь с ними соревноваться? Они же такие здоровые.

Они - это Евгений Беляев, Юрий Вахрушев, Николай Бажуков - действительно очень крепкие парни... Мать тревожилась и, как только сын появлялся дома, отпаивала его парным молоком. Успокоилась она лишь после того, как однажды Зимятов приехал домой с Рочевым. Тот был в хорошей форме, а потому худ почти до прозрачности, куда там Зимятову.

Телевидение отсняло о Зимятове ленту. Там есть такой эпизод - будущий трехкратный олимпийский чемпион колет дрова. Высокий, стройный, гибкий - он орудует топором с ловкостью, почти с изяществом, Круша полено за поленом сильными точными ударами. В его внешне тщедушном теле живет удивительная крепость.

Да, Зимятов не похож на Вячеслава Веденина, Ивана Гаранина и тем более на Евгения Беляева. Он лыжник совсем иного типа. Сила, упорство, мужество скрываются за его мальчишеской хрупкостью. Но я видел его на лыжне, видел все три его золотых олимпийских финиша.

Зимятов был бесподобен. Тонкие губы, побелевшие от злости глаза, ввалившиеся щеки. Необыкновенно широкими быстрыми шагами, сильно толкаясь палками, вытягиваясь струной, он после двух часов изнурительной гонки стремительно летел к финишу, удивляя своей способностью черпать из тайников» тела неистощимые запасы сил.

Все свои победные гонки в Лейк-Плэсиде Зимятов в тактическом плане строил бесхитростно, не думая о том, какой у него стартовый номер, выгодный или нет, и в какой позиции стартуют соперники - впереди или сзади. Он взвинчивал темп сразу же, с первых же метров начинал выигрывать, перечеркивая все временные раскладки лидеров. В таком темпе широченными легкими шагами одолевал он всю дистанцию. Тридцать она километров или пятьдесят - для него не имело значения, как не имело значения и то, какая на дворе погода: валил ли снег (в день 30-километровой гонки он валил), менялась ли температура (в день марафона она менялась). Кстати, в Зимятове удивляет не только невидимая для глаза внутренняя сила, но и редкое умение приспосабливаться к любым условиям погоды и состоянию лыжни. Даже отдача, более всего нелюбимая лыжниками, для него не трагедия - каким-то образом он и при отдаче всегда находит оптимальный вариант хода.

Впрочем, читатель, мы отвлеклись от главной темы: характер Зимятова, точнее, одна из его черт. Следуя за ней, нужно отдать дань отношениям Зимятова с его первым тренером Алексеем Холостовым... Признаться, понятие - «тренер» слишком узко применительно к Холостову. Он стал мастером спорта по лыжам в 40 лет - факт, говорящий о безмерной любви человека к лыжному спорту. И спортивную школу в Ново-Петровском поселке, близлежащем к Румянцеву, организовал исключительно из побуждения оторвать от улицы ребят. Насколько удалось ему создать крепкий ребячий коллектив, можно судить хотя бы по тому, что ученики Холостова - уже несколько поколений - раз в году обязательно собираются вместе в своей школе. Вечера эти прекрасны, Зимятов не пропустил ни одного.

Именно Холостое открыл в Зимятове талант лыжника - таковой существует - и постепенно, осторожно от развлечения и отвлечения перевел своего подопечного на рельсы серьезного спортивного увлечения.

Однако наступит в их совместной работе пора, когда Холостое произнесет печальную, но и великую для каждого настоящего тренера фразу: «Как тренер я тебе больше ничего дать не могу...» У Зимятова будут другие наставники, известные специалисты: в молодежной сборной - Николай Аникин, во взрослой - Борис Быстрое. Но через все годы он пронесет трогательную привязанность к Холостову и сохранит необходимость обращаться к нему в минуты душевных тревог и сомнений.

Я понимаю, что верность друзьям, первому тренеру, семье - это еще не всеобъемлющее проявление верности. Есть высшие его критерии, верность долгу, например.

Как-то Зимятов сказал мне не без гордости: «Я не могу плохо учиться в институте - я этот институт строил своими руками». Речь шла о Малаховском институте физкультуры, который Зимятов в этом году заканчивает. И после первой своей блистательной победы в Лейк-Плэсиде - на «тридцатке» - на мой вопрос:
- О чем ты сейчас думаешь?
Он ответил:
- О том, что теперь не стыдно возвращаться домой...

Мысль эта родилась два года назад, когда, впервые попав в сборную команду страны, он на чемпионате мира в Лахти завоевал серебряную медаль на 30-километровой дистанции и понял, что, вероятно, поедет в Лейк-Плэсид.

Эта неотступная мысль, мысль о том, чтобы не стыдно было вернуться, подгоняла его на тренировках: на первом снегу в таежном горном поселке Вершина, там, где природа сохранилась в своей первозданной красоте, и в лубочной картинной Австрии, когда он в своем усердии перехватил через край. Мысль об этом заставляла его купаться с ранней весны и до поздней осени - закаляться, потому что он был подвержен простудам.

Необходимость победить на Олимпийских играх он осознавал как свой долг, и, став трехкратным олимпийским чемпионом, Зимятов был по-настоящему счастлив, как бывает счастлив человек, гордый сознанием выполненного долга.

Говоря о высоком чувстве долга Зимятова, я бы хотел отметить еще один факт из его биографии: Зимятов - депутат Московского областного Совета народных депутатов. На этот почетный и ко многому обязывающий пост его выдвинул коллектив института и одного из малаховских заводов. Встреча Зимятова с избирателями состоялась незадолго до отъезда в Лейк-Плэсид. Тогда Зимятову пожелали вернуться с победой. Это не было серьезным наказом, и речь не шла конкретно о Зимятове, все понимали: выиграть Олимпийские игры - дело нешуточное. Однако Зимятов воспринял пожелание именно как наказ, и люди избрали его в депутаты уже в ранге олимпийского чемпиона.

Он вернулся в Москву утром 27 февраля. ИЛ-62, совершивший беспосадочный перелет по маршруту Монреаль - Москва, приземлился в международном аэропорту Шереметьево. Зимятов вышел на трап и увидел море людей. «Интересно, кого это встречают?» - подумал он и машинально обернулся назад. Его ласково подтолкнули вперед: «Иди, иди, тебя встречают...» И тут он увидел в толпе своих румянцевских друзей Славку и Толю Полуниных, Колю Егорова, Васю Ананьева... Он увидел знакомых спартаковцев. Его подхватили на руки, подняли и понесли через площадь... Почет и дорогу «лыжному королю»! Наконец, бережно поставили на ноги. Румянцевские друзья, с одной стороны, потащили его к автобусу, спартаковцы - с другой, потянули к «Чайке». Создалась ситуация как при равенстве сил в перетягивании каната. Но тут «король» жалобно взмолился:
- Отпустите меня, братцы...

Он уехал в тот день в Румянцево.

В последние дни марта мы сидели с Николаем Зимятовым в номере мурманской гостиницы «Полярные зори». Вспоминали прошедшее, говорили о будущем.
- Что бы ты сейчас хотел? - спросил я его.
- Отдохнуть,- честно признался он.- Пять-шесть дней на море. И еще несколько дней осенью дома. Походить с отцом за грибами: у него есть на примете одно местечко - навалом рыжиков.

Семен Михайлович - отец Зимятова - человек редкой профессии, стеклодув. Изготавливает оригинальные тончайшие приборы для химических лабораторий. Уже после Олимпиады Николай заехал к нему на работу в Академию коммунального хозяйства. Собрались рабочие, сотрудники, товарищи отца. И Николаю было приятно видеть, с каким уважением все относились к отцу, а Семену Михайловичу было приятно глубокое уважение людей к его сыну. Зимятов-отец по праву гордится Зимятовым-сыном...

Мы сидели в номере гостиницы и говорили о нелегком лыжном спорте. Я вглядывался в лицо Зимятова - симпатичное, еще мальчишеское и совсем уж не королевское. Радовался оптимизму, юмору и какой-то детской наивности моего героя. Но в то же время ощущал и его самостоятельность, и силу характера, и гражданскую зрелость...

«Король лыж»... Что ж, три золотые медали дают полное право на этот титул. Но когда его называют «королем», он смущается и говорит: «Ну, какой я вам король?»

Что ж, может быть, он и прав. Но он блистательный лыжник. Лыжник современной, если можно так сказать, конструкции. И нам остается надеяться, что первая в его жизни Олимпиада в Лейк-Плэсиде - для него не последняя, что нам еще предстоит радоваться победам Зимятова и гордиться ими.

20 февраля 1954 года, на чемпионате мира по лыжам в Фалуне Владимир Кузин выиграл гонку на 50 км, а двумя днями ранее — на 30 км. Восхищенный шведский король Густав VI вручил ему кубок с надписью «Королю лыж от короля Швеции». С тех пор гонщик, который в рамках одного чемпионата мира или Олимпийских игр побеждал на этих дистанциях, неофициально считается «королем лыж». Мы составили подборку о шести таких «королях». Тем более, что один из них — норвежец Петтер Нортуг — принимает участие в сочинской Олимпиаде, и 23 февраля бежит марафон 50 км.

Владимир Кузин (СССР)

Первую победу в лыжных соревнованиях Кузин одержал в1943 году.13-летним школьником он выиграл первенство Мезенского района Архангельской области и получил приз фантастической для военного времени ценности — комплект нательного белья.

После 8-го класса из-за болезни отца Кузин бросил школу — в семье росло 9 детей — и устроился в родном селе Лампожня заведовать радиоузлом. Потом плавал моряком на ледоколе «Седов».

В армии стал чемпионом Архангельского военного округа, и начал спортивную карьеру в Краснознаменном военном института физической культуры. Тренировал Кузина Дмитрий Васильев — старший тренер ВС, сильнейший лыжник довоенного периода, 16-кратный чемпион страны. Итог этой подготовки — две победы на Чемпионате мира 1954 года в Фалуне, которые так высоко оценил шведский король, и золотая олимпийская медаль в Кортино д’Ампеццо в 1956-м.

Про победы в Фалуне сам Кузин вспоминал так: «Золотая медаль в марафоне досталась мне с нечеловеческой болью в прямом смысле слова. И виноват во всем я сам. Прямо со старта захватил лидерство и наращивал его километр за километром. К контрольному пункту на тридцатом километре мой выигрыш у главного соперника — финского гонщика Вейко Хаккулинена — составил около двух минут. Многие расценили такую тактику как авантюрную. Когда до финиша оставалось совсем немного, мне действительно стало невмоготу. Подвела одежда. Соревнования проходили в приличный мороз, и на финише, когда основные запасы энергии израсходованы, мой легкий свитерок не спасал от холода. На длинных, затяжных спусках ветер ледяным компрессом охватывал тело, а мышцы живота стало сводить судорогой. От острой боли хотелось кричать. Чтобы хоть капельку унять боль, я бил себя кулаком по животу, приседал, делал на ходу какие-то упражнения — ничто не помогало. Оставался один выход — идти, сжав зубы, и стараясь не обращать внимания на эту дикую боль».

Матти Райвио (Финляндия)

В 1926 году Матти Райвио был участником первого чемпионата мира по лыжам в финском Лахти. Во время проведения гонки на 50 км было так холодно, что финские лыжники бежали в гипсовых масках, которые делали лица похожими на черепа. Температура в ходе чемпионата падала до минус 42 градусов. Один из участников, норвежец Осбьорн Елгстоен , обморозился так, что спустя три недели умер от воспаления головного мозга.

Шведы накупили фланелевых ночных рубашек, укоротили их и использовали в качестве верхнего слоя. Чех Эммерих Рат установил в лесу походный граммофон, и в 40 градусов мороза ставил музыку для соперников. В нескольких местах вдоль лыжни были разожжены огромные костры. Шведский журналист Свен Линдхаген дежурил у чурбана и предлагал гонщикам остановиться и отогреть руки и ноги.

Николай Зимятов (СССР)

Однин из самых узнаваемых гостей Сочи-2014 — четырехкратный олимпийский чемпион по лыжным гонкам Николай Зимятов . На XIII зимние Олимпийские игры 1980 года в Лейк-Плэсиде Николай приехал вторым номером сборной — он был дебютантом Накануне гонки на 30 км погода испортилась — повалил густой мокрый снег. Задача Зимятову была поставлена так: постоянно, от километра к километру, наращивать темп, заставляя идти Мието , Бро и других возможных претендентов на большом, как говорят лыжники, кислородном долге. После десятого километра Зимятов стал лидером и до финиша не пропустил вперед уже никого. Так парень из поселка Румянцево завоевал свою первую в жизни золотую олимпийскую медаль. Вторую золотую медаль он выиграл в составе сборной СССР в эстафете 4×10 километров. Третью — в 50-километровом марафоне.

«Пока идешь «полтинник», — всю жизнь свою успеешь вспомнить, долгая это дистанция, — рассказывал потом Зимятов. — Когда уж совсем невмоготу становилось, я себя уговаривал: «вот эти сто метров за дядю Петю, этот подъем за сестер, за племянника Алешку…» Финна Мието, для которого эта гонка была последней возможностью выиграть олимпийское «золото», он догнал на третьем круге (каждый по 12,5 километра). На четвертом — выиграл у Мието на подъеме десять метров, пошел в отрыв и победил. Следует заметить, что в списке «королей» Зимятов является единственным, кому удалось выиграть обе дистанции на Олимпийских играх.

После Лейк-Плэсида Зимятов неожиданно и надолго исчез с лыжного горизонта, не выдержав бремени славы.

Гунде Сван (Швеция)

Гунде Сва н — фигура в мире лыж легендарная. Начав в 16-летнем возрасте с 200-часовой подготовки в год, он через 10 лет довел эту норму до 750 часов. Тренировался он фанатично: летом по 2 часа на роллерах, плюс трехчасовой (!) бег вечером. С ноября — по 50−60 км на лыжах ежедневно. «Я уверен, что если хоть раз пропущу занятие, то последствия могут быть ужасными. И того, кто позволяет себе дать слабину, можно считать конченым спортсменом», — заявил как-то Сван. В период активных выступлений он принимал участие в 30−44 стартах в год. Каждый второй финиш заканчивался его победой.

Сван возродил коньковый ход, который первыми применили норвежцы во время Олимпийских игр 1936 года в Гармиш-Партенкирхене (Германия). Именно тогда, использовав непривычную технику, Оддбьерн Хаген стал вторым на дистанции 15 километров. Но судьба оказалась немилостивой к новому стилю. При передаче эстафеты один из норвежцев наступил на лыжу товарища, тот упал, потерял много времени, а вместе с ним и надежды на командную победу. Неудача скомпрометировала коньковый ход, задержав его триумф на полвека.

Возрождение стиля произошло в 1985 году в тирольском Зеефельде. Революцию, произведенную коньковым ходом в лыжном спорте, по значению можно сравнить лишь с появлением пластиковых лыж, впервые использованных на чемпионате мира 1974 года в Фалуне. По сравнению с классическим бегом коньковый ход заметно повысил скорости — на 15-километровой дистанции он дает выигрыш до 2 минут. Именно этот стиль принес Гунде Свану золотые медали на дистанциях 30 и 50 километров.

Сван четырежды становился олимпийским чемпионом и семь раз — чемпионом мира. Он неожиданно закончил карьеру лыжника в 1991 году, в возрасте всего 29 лет, и ушел в автоспорт.

Мика Мюллюля (Финляндия)

Карьера Мики Мюллюля оказалась довольно короткой, но яркой: в 1997 году на чемпионате мира в Тронхейме он завоевал «золото» в марафоне, два «серебра» и «бронзу». На Олимпиаде в Нагано в 1998-м — две «бронзы», но главное — стал победителем на дистанции 30 км. Наконец, на чемпионате мира в Рамзау в 1999-м Мика становится «королем лыж», выиграв все индивидуальнее гонки, кроме гонки преследования.

Он подошел в хорошей форме к чемпионату мира в Лахти в 2001 году, но попался на допинге и был дисквалифицирован до 2005 года.

Из-за этой неудачи Мика начал прятаться от журналистов, пить и стал участником многочисленных скандалов. В большой спорт он так и не вернулся. В июле 2011 41-летний Мика Милюля был найден мертвым в своем доме в Коккола, Финляндия.

Петтер Нортуг (Норвегия)

Петтер Нортуг , занявший четвертое место в эстафетной гонке на Олимпиаде в Сочи — звезда норвежской команды и один из претендентов на победу в 50-километровом марафоне, который стартует 23 февраля.

Нортуг осваивал лыжи под руководством отца. «Мы с папой буквально пропадали на лыжне. Приходили домой, обедали и садились за кинопрограммы: отец показывал технику Дэли , Ульванга , Эстила , Альсгорда . Они ходили как боги — без лишних движений. Дэли я восхищался с самого детства — орал у телевизора во время двух его победных Олимпиад. И в 14 лет поспорил с друзьями, что когда-нибудь его обставлю», — рассказывал норвежец.

Неудивительно, что при таком воспитании он стал лыжным вундеркиндом. «Лыжные изготовители борются, чтобы заполучить контракт с Нортугом» — сообщила в ноябре 2005 газета Verdens Gang. Fischer выиграл эту «гонку», и его контракт включал даже тарифную ставку (в первый раз когда-либо для юниора), который был бы умножен на пять, если бы он вывел в элиту лыжного спорта норвежскую команду в сезоне 2006/07. Fischer также предложил премии, если Нортуг выиграет медали на чемпионате мира среди юниоров, он же выиграл четыре золота.

Сезон 2008−2009 Петтер сразу начал с трех золотых и одной бронзовой медали, что позволило ему на время возглавить общий зачет Кубка Мира, по итогам которого он стал вторым. С чемпионата мира 2009 года Нортуг привез сразу три золотых медали в эстафете, гонке на 30 км и марафоне, и получил титул «короля лыж».

Николай Зимятов родился 28 июня 1955 года в поселке Румянцево Истринского района Московской области. Николай был третьим и самым младшим из детей в семье Зимятовых.

Лыжную азбуку будущий олимпийский чемпион осваивал в Ново-Петровской спортивной школе, расположенной в 5 километрах от родного дома. Его личным тренером на многие годы стал А. Холостов, настоящий энтузиаст лыжного спорта. Именно он рассмотрел в Коле задатки большого спортсмена и сумел «перенастроить» своего ученика с простого катания на лыжах на серьезное увлечение ими – благо у мальчика уже имелись упорный характер и воспитанная с детства способность преодолевать возникающие трудности.

Нельзя сказать, что природа одарила Николая богатырским здоровьем, но от рождения в нем было заложено уникальное качество – его организм в экстремальных условиях умел как будто всколыхнуться, «вспыхнуть» на пике нагрузок. Правда, после такого напряжения ему был необходим более продолжительный, чем у других, отдых.

Первые значительные успехи пришли к Николаю в 1973 году на лично-командном первенстве СССР в Сыктывкаре, когда он, выступая за сельские ДСО Московской области, занял 3 место на 15-километровой дистанции. На следующий год Зимятов выиграл гонку на 20 километров, а в 1975 году отличился как юниор в 3 дисциплинах: на 15-километровой дистанции он был третьим, на 20-километровой – вторым, а в эстафете поднялся на высшую ступень пьедестала почета.

Первые выступления Николая Зимятова в международных соревнованиях пришлись также на 1975 год: на 8-м чемпионате Европы среди юниоров в Финляндии в гонке на 15 километров он завоевал серебряную медаль. Перейдя в разряд взрослых, Зимятов выигрывает «бронзу» на чемпионате СССР в гонке на 30 километров. А на следующем, юбилейном 50-м чемпионате страны Николай завоевал уже 2 золотые медали – на дистанции 30 километров и в эстафете. Впоследствии он становился чемпионом Советского Союза на различных дистанциях.

Серьезный шаг к лыжному Олимпу Николай Зимятов сделал в 1978 году в качестве члена сборной команды СССР на чемпионате мира в Лахти. На 30-километровой дистанции он был вторым.

И вот XIII зимние Олимпийские игры 1980 года в американском Лейк-Плэсиде. Программу лыжных соревнований открывала гонка на 30 километров классическим стилем. Николаю достался хороший стартовый номер - 56. С первых же километров тренеры увидели, что Николай готов дать бой основным конкурентам, шедшим впереди. С 10-го километра он ушел вперед, бежал в своей излюбленной манере – широким, словно летящим шагом, успевая прислушиваться к информации тренера по сборной Бориса Быстрова.

Финиш – время Зимятова 1 час 27 минут 2 секунды, и он принимает поздравления с победой. Когда же Николаю сказали, что второе место досталось его товарищу по команде Василию Рочеву, показавшему результат 1 час 27 минут 34 секунды, радость триумфатора не знала границ. На вопрос журналистов, о чем он сейчас думает, Николай Зимятов ответил: «Теперь не стыдно возвращаться домой!»

Очередного успеха Зимятов добился со своими коллегами по сборной Василием Рочевым, Николаем Бажуковым и Евгением Беляевым в олимпийской эстафете 4х10 километров. В итоге наши основные соперники – норвежцы – удовольствовались серебряными наградами, отстав от победителей более чем на 1 минуту 40 секунд. Так Зимятов стал обладателем второй золотой «снежинки».

А 3 дня спустя с небывалым для гонок такого уровня временем Николай Зимятов выигрывает самую престижную гонку - на 50 километров, опередив серебряного призера финна Юху Мието почти на 3 минуты.

После побед в Лейк-Плэсиде Николай вместе с тренером А. Холостовым как «сверхзадачу» ставят перед собой подготовку к следующей Олимпиаде, из-за чего на время Зимятов «уходит в тень». К сожалению, Николая начинают преследовать простудные заболевания, что также обуславливает исчезновение его звезды как с отечественного, так и с международного спортивного небосклона на весьма продолжительный по спортивным меркам срок. Он пропускает очередной чемпионат мира 1982 года. Постепенно с ним перестают связывать большие надежды, и едва ли не единственными людьми, кто верил тогда в Зимятова, были он сам и его тренер.

Зимятов много тренируется, хорошо показывает себя при отборе в команду на Олимпиаду-84 и едет в Сараево. Судьба благоволит Николаю – на дистанции 30 километров он получает последний, 72-й номер. Шанс предоставлялся хороший, но им надо было еще суметь воспользоваться, ведь на старт выходил другой Зимятов – 28-летний армеец, более зрелый, возмужавший и, очевидно, понимавший, что разбрасываться возможностями подняться на высшую ступень олимпийского пьедестала ему не приходится.

Югославская погода оказалась капризной – всю ночь накануне гонки валил снег. К моменту старта 30-километровой гонки температура была минус шесть, мела метель – вполне «зимятовская» погода. О том, какой ценой далась эта победа, можно судить по его словам, произнесенным в ответ на журналистский вопрос победителю, что он сейчас чувствует: «Я еще весь там, на лыжне... Что-нибудь чувствовать будем потом».

Все с нетерпением ждали эстафету 4х10 километров. Из 17 стартовавших команд к третьему этапу определились претенденты на золото - шведы и русские. Гонка проходила в острейшей борьбе. На последний, решающий этап вышли два чемпиона - Зимятов и Сван. Лидируют попеременно - то один, то другой. Это было захватывающее противостояние двух титанов лыжного спорта. В итоге молодой швед все-таки выиграл у Николая Зимятова менее 10 секунд.

Последняя гонка Олимпиады - 50-километровый марафон - у Николая, что называется, не пошла. Однако и без этого участие Зимятова в Олимпийских играх-84 заслуживает восхищения.

За всю историю мирового лыжного спорта лишь трем спортсменам удалось стать обладателями 3 и более золотых медалей в индивидуальных гонках, одной из которых являлся марафон – это швед Сикстен Ёрнберг, Николай Зимятов и норвежец Бьорн Дали. Каждого из них по праву называют «королем лыж». И с какой бы иронией наш соотечественник ни относился к своему «монархическому» титулу, мы воспринимаем его именно так.

Ныне свой победный принцип «Верь в себя!» Николай Зимятов, как тренер национальной сборной, прививает своим воспитанникам. Каждый год в районе деревни Головино, что недалеко от родины выдающегося спортсмена, проводятся открытые соревнования на призы Николая Зимятова.

Николай Семенович Зимятов - четырехкратный олимпийский чемпион, серебряный призер Олимпийских игр, удостоен званий Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, медалями за спортивные достижения.

Четырёхкратный олимпийский чемпион Николай Зимятов стал самым титулованным участником 50-го казанского лыжного марафона. О том, как он стал героем Олимпиады-1980, о том, что до сих пор вспоминают в Норвегии, и из-за чего завершил карьеру, после изобретения конькового хода, в эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online».

«НЕ СЧИТАЮ ОЛИМПИАДУ В ЛЕЙК-ПЛЭСИДЕ УЖАСНОЙ»

Николай Семенович, по моим детским воспоминаниям, вы достаточно неожиданно стали героем Олимпиады-1980. Во всяком случае, так писали корреспонденты тех лет.

– Ну, до Лейк-Плэсида у меня уже было «серебро» чемпионата мира, завоеванное, кстати, в финском городе Лахти, в котором вскоре пройдёт и чемпионат мира нынешнего года (стартующий 23 февраля. – Прим. Ред.) Хотя это был старт, которым я запомнился для широкой публики любителей лыжного спорта. А на самом деле, первые свои медали на международных стартах я выигрывал на юниорском первенстве Европы. Именно Европы, поскольку на тот момент юниоры соревновались на этом уровне, а не на первенстве мира, как сейчас. Справедливости ради, у нас все сильнейшие лыжники тех лет представляли Европу. Вот в олимпийском 1976 году я успешно стартовал финском городе Лието. Мне было 20, и я тогда занял второе место.

– Кто «посмел» вас обогнать?

– Нашелся один такой в составе сборной Финляндии по имени Матти Питкянен. Он был старше меня на четыре года (у лыжников есть соревнования в категории андер, где участвуют спортсмены до 23 лет. – Прим. Ред.). Питкянен впоследствии и олимпийским чемпионом был в эстафете, это известный лыжник. Что касается меня, то потом я стал серебряным призёром чемпионата мира 1978 года в Лахти, как я уже сказал. Тогда я оказался самым молодым в составе нашей команды, куда входили Николай Бажуков, Евгений Беляев, Сергей Савельев, Василий Рочев (Кстати, победительницей Казанского марафона стала его невестка Ольга Рочева (Москаленко) – Прим. Ред.). В Лейк-Плэсиде был еще мой ровесник Александр Завьялов.

Николай Зимятов с тремя золотыми наградами Лейк-Плэсида-1980

– А Козёл входил в ваше поколение?

– Вы имеете в виду украинского лыжника Александра Батюка, который начинал выступать под своей фамилией, а потом сменил её. Ну, он был помоложе, как и Юрий Бурлаков, Владимир Никитин, с кем вместе мы защищали цвета сборной уже на следующей Олимпиаде в Сараево, в 1984 году. Возвращаясь ко мне, то после юниорской сборной я плавно перешел в состав национальной сборной, и стал вторым на дистанции 30 километров на чемпионате мира в Лахти. Серёга Савельев победил, третьим, несколько неожиданно, стал поляк Юзеф Лущек, который тогда же стал первым чемпионом мира в истории этой страны. Я начал готовиться к Олимпиаде в США, и в 1979 году поехал на Предолимпийскую неделю. Тут опять же надо оговориться для любителей спорта, что таких стартов, как этапы нынешнего Кубка мира, в те годы еще не было, официально они появились только в 1981 году, следовательно, тогда международных стартов было меньше. И на предолимпийской неделе я опять же занял ставшее для меня привычным второе место, по-моему, за знаменитым тогда Оддваром Бро из Норвегии. Но эта стабильность выступлений позволяла мне рассчитывать на олимпийскую путевку.

– Олимпиада 1980 года в американском Лейк-Плэсиде, по воспоминаниям многих её участников, представлялась ужасной.

– Да, нет, я считаю, она была вполне нормальной, тем более, если вспоминать её итоги. А в чем заключались ужасы?

– Вы жили в Олимпийской деревне, которая потом стала тюрьмой.

– Вот именно, что потом. На тот момент, когда мы в неё заселились, она была только что отстроена, и ничто не показывало, что в этом здании будет в дальнейшем. Потом мы не такие привередливые были.

«ЛЫЖНИКИ НЕ ВЫХОДИЛИ НА ЦЕРЕМОНИЮ ОТКРЫТИЯ ОЛИМПИАДЫ»

– Я читал в воспоминаниях олимпийского чемпиона Анатолия Алябьева, говорившего что на церемонии открытия кто-то из местных жителей взял мегафон, и ругал наших спортсменов на русском, «матерном».

– Не могу подтвердить, потому, что лыжники традиционно не участвовали в церемониях открытий. Так было и в США, и потом в Югославии, в Сараево. Нам же предстояло стартовать одними из первых на дистанции в 30 километров, а потому нас на открытие не пускали. Что касается остальных соревнований, то никаких эксцессов не было, да и быть, наверное, не могло. Мы там жили изолированно, всё время было посвящено тренировкам, восстановительным мероприятиям, и соревнованиям. Никуда особо не ходили. Да и куда пойдёшь, если тот же Лейк-Плэсид, это деревня. Правда, деревня в штате Нью-Йорк, но, всё же…

Николай Зимятов в Казани на 50-м лыжном марафоне

– Иными словами, атмосфера соревнований ничем не отличалась от ваших дебютных стартов в Лахти? И это притом, что между ними произошел такое событие, как ввод советских войск в Афганистан, в 1979 году, после чего Запад откровенно был настроен антисоветски.

– Ну, обстановочка сразу стала напряженной, примерно напоминая ту, которая сложилась сейчас. В этом плане, ты прав, были изменения по сравнению с Лахти-1978, когда ни о каком напряжении в отношениях нельзя было говорить. Её просто не было.

– Сейчас принято подходить к олимпийским стартам суперсерьёзно, учитывать акклиматизацию, проводить соревнования в условиях, максимально приближенных к тем, которые будут ожидать на ближайшей Олимпиаде. Как готовились в ваше время?

– У нас была стандартная система подготовки к международным стартам, отработанная годами. Мы заселялись на базу в грузинском местечке Бакуриани, и усиленно тренировались там в условиях высокогорья. Это сейчас горнолыжный курорт, а тогда была база олимпийской сборной. Мы там моделировали олимпийские трассы, их рельеф, и гоняли. А в условиях среднегорья приходилось гораздо сложнее, воздух разрежен, кислорода не хватало, но такие условия подготовки позволяли потом подходить в оптимальной форме к международным стартам. Образно говоря, это был некий трамплин, потренировавшись на котором, мы «спрыгивали» на международный старт.

– Удивительно, кстати, что в Грузии были такие замечательные условия для подготовки лыжников, а самих лыжников, как не было, так и нет.

– Сейчас не знаю – почему, а в наше время они были сконцентрированы на игровых видах спорта. Те же самые футболисты тбилисского «Динамо» гремели на всю Европу. Плюс они были сильны в единоборствах, в той же борьбе.

Увы, потом, после распада СССР, мы потеряли все наши олимпийские базы, себе ничего не построив. А это, помимо Бакуриани, Цахкадзор в Армении, Отепя в Эстонии, там, где мы также проходили различные сборы, Раубичи, Беларусь, Конча-Заспа, Украина, всех олимпийских баз лишились, и потом уже приходилось арендовать их, это я говорю о тех временах, когда сам работал тренером.

«ЕСЛИ ОТБИРАЛСЯ В СБОРНУЮ СССР, АВТОМАТИЧЕСКИ СЧИТАЛСЯ ПРЕТЕНДЕНТОМ НА МЕДАЛЬ»

– Ну, мы же россияне, «оккупанты», понастроили баз по всему Союзу. Давайте подробней поговорим о вашем дебюте на Олимпиаде. Первой была победа на «тридцатке».

– Да, из-за неё, повторюсь, я пропустил открытие Игр. Зато своей золотой медалью я задал победной настроение для всей олимпийской сборной, как говорится, лиха беда начало. Хотя, лично я тогда не осознавал всего масштаба этого события, просто чувствовал, что добился цели части своей жизни, а именно, спортивной.

Николай Зимятов на Олимпиаде в Сараево-1984

– Но, исходя из предыдущего опыта соревнований, мне кажется, руководители советской сборной, если и делали прогнозы на медаль, то в качестве претендентов видели более опытных советских лыжников, чем вы.

– Не соглашусь. Дело в том, что уровень наших лыж был тогда такой, что если ты отобрался в сборную, то уже становился претендентом на медали. Любой, кто отличился бы на внутренних стартах, том же чемпионате СССР, Спартакиаде, уже был претендентом на медали международных стартов самой высокой пробы.

После олимпийского дебюта, второй моей дистанцией был старт на 15 километров. Я финишировал четвёртым, проиграв бронзовому призёру Уве Аунли из Норвегии совсем чуть-чуть, секунды три-четыре. Но обидно даже не это, а то, что я сбился со своего графика бега, поддавшись на «провокацию» немецкого гонщика Йохана Беле. В лёгкой атлетике спортсменов, избирающих такую тактику бега, называют «зайцами». Он тогда очень можно стартовал по дистанции, что невольно заставил и остальных взвинтить темп. В итоге он сам потом сломался, занял место во втором десятке, но и я немного подсломался.

– Розыгрыш медалей на той дистанции вошел в мировую историю спорта. Швед Томас Вассберг обошел на дистанции 15 километров финна Юху Мието всего на 0,1 секунды. Наши журналисты потом писали, что огромный бородатый финн, ростов под два метра, потом просто разнёс временную раздевалку к чертовой матери.

– Ну, я не был свидетелем этого, был занят собой, своим состоянием. Потому, что чувствовал некий спад формы, после олимпийской победы, всего того адреналина, который нахлынул. Но форма у меня тогда была замечательная, и уже к старту олимпийской эстафеты я снова был в порядке.

«МОЕЙ КОРОНКОЙ БЫЛИ 30 КИЛОМЕТРОВ»

– Но, всё же, вам приходилось опасаться какой-либо осечки. Такая случилась, к примеру, у нашей женской сборной, которая уступила «золото» сборной ГДР.

– Не помню, чтобы из-за этого нас дополнительно накручивали, тут уж самостоятельного настроя на старт хватало, это же Олимпиада. Да и партнёры по команде помогли, я убегал на последний, четвёртый этап, имея разрыв от преследователя Оддвара Бро, шедшего вторым, в полминуты. Да и надо учитывать, что мы, в среднем, были посильнее соперников. На каких-то неофициальных соревнованиях мы могли выставить по две эстафетные команды, которые занимали первые-вторые места. Настолько высок был средний уровень советских лыж в то время.

После трёх стартов и двух побед я уже, честно говоря, отказывался от старта на последней дистанции, олимпийском «полтиннике». Предлагал, чтобы заявили моих товарищей по команде, ветеранов советских лыж, для которых эта Олимпиада становилась последней. Тот же Василий Рочев был чемпионом только в эстафетах, я хотел, чтобы он получил дополнительный шанс. Но в итоге мой личный тренер Холостов Алексей Иванович высказал своё авторитетное мнение – «Беги, а там, как получится!» Я и побежал, и сложилось всё удачно, когда я второму призёру «привёз» три минуты. Хотя, честно говоря, я по своей специфике не был марафонцем. Как и спринтером, потому как на дистанции 15 километров мне не хватало скорости. А на «полтиннике» не хватало выносливости, оптимальной для меня дистанцией была «тридцатка». Но Лейк-Плэсид была «моя» Олимпиада, там всё очень удачно сложилось, в итоге. Хотя тогда я и не осознавал этого до конца, что выиграл три «золота» из четырёх. Как бы сейчас к подобному результату относились, можно только догадываться.

– Вы стали одним из героев той Олимпиады, во всяком случае, её лыжной программы. А потом пропустили чемпионат мира в Норвегии в 1982 году. Почему?

– Тут комплекс причин. Чисто физически ощущаешь некий провал в физической форме, тебе надо восстанавливаться. К этому добавилась эмоциональная выхолощенность. Мы же были лицом страны, у нас было много интервью, встреч с трудящимися. Это сильно отвлекало. Нам бы надо было, по хорошему, «забыть» об итогах Олимпиады, какими бы они не были, и начинать подготовку к новым стартам с чистого листа. Но не получилось.

– В итоге тот чемпионат мира в Норвегии также вошел в историю мировых лыж. Я имею в виду финиш эстафетной гонки, по итогам которой сборные СССР и Норвегии разделили «золото», а Финляндия и ФРГ стали бронзовыми призёрами. Подобного в лыжах не было ни до, ни после этого чемпионата, так?

– Да, помню, следил за этим чемпионатом. Меня весь тот сезон преследовали какие-то болячки, иммунитет был подорван, постоянно держалась высокая температура. Мой партнёр по лыжной сборной СССР Саша Завьялов возит с собой видеозапись той эстафеты, которая вызывает огромный интерес, особенно у норвежцев. Если, по честному, применив технику фотофиниша, как это делают в легкой атлетике, определяя победителей на стометровке, то первыми должны были быть мы. Но, учитывая то, что старт был в Норвегии, может быть, вспоминая тот опыт, когда люди разносили раздевалку из-за обиды, да и общую дистанцию в 40 километров, которую бежали эстафетчики, придираться к мелочам не стали, и наградили золотыми медалями обе команды. А по этому принципу потом дали по две «бронзы» финнам и немцам. И это, я считаю, справедливо.

Пропустив, тем самым, тот чемпионат, в 1983 году я вернулся в сборную, выиграл три гонки на этапах Кубка мира, и подошел к Сараево в оптимальной форме. Там уже стартовало другое поколение советских лыжников, из Лейк-Плэсида остались только мы, с Сашей Завьяловым.

«КОНЬКОВЫЙ СТИЛЬ СТАЛ ОДНОЙ ИЗ ПРИЧИН УХОДА ИЗ СПОРТА»

– Сменялись не только поколения, изменился стиль бега на лыжах. Появился, так называемый, коньковый ход.

– Да, на Олимпиаде уже были лыжники, которые бежали «коньком», но уже со следующего чемпионата мира этим стилем бежали практически все. Это, кстати, стало одной из причин, по которой мне пришлось вскоре уйти из спорта. Дело в том, что это не мой стиль, да, в целом говоря, это не был стиль для всего поколения наших лыжников.

– Да, я заметил, что произошла переоценка «лыжных ценностей». Если до появления конькового стиля в лидерах были советские гонщики, норвежцы, финны, то уже чемпионат мира 1985 года в австрийском Зеефельде прошел под знаком превосходства лыжников Швеции.

– Ну, их гонщик Гунде Сван был родоначальником конькового стиля.

– Да, но потом рядом с ним выросло целое поколение чемпионов – Торгни Могрен, Кристер Майбекк. Появились итальянцы, и расклад в лыжах, в целом, изменился. А у на какое-то время был спад, как у мужчин, так и у женской сборной.

– Лыжи, в целом изменились. Не думаю, что следующее поколение спортсменов, ставших великими, в том числе, благодаря коньковому ходу, было бы конкурентоспособным, если бы оставался только классический ход. Но точный ответ мы никогда не узнаем. Что касается нас, то мы долго перестраивались на коньковый ход, не могли понять его, теряли время. Причем, это касалось и мужской и женской части сборных, поскольку мы же готовились все вместе. Что касается меня, то «конёк» сломал мою карьеру. Я тогда ушел на тренерскую работу, два года проработал в молодёжной сборной, передохнул, и почувствовал, что еще есть порох в пороховницах. Тем более, что физическую форму я не растерял. Решил вернуться к Олимпиаде 1988 года в Калгари. И по прикидкам я на тот момент был шестым-седьмым в сборной, что позволяло отбираться на игры, и ехать туда, в надежде стартовать. Может, на эстафете. Но в последний момент тренерский штаб решил сыграть на перспективу, и сделал выбор в пользу Геннадия Лазутина.

– Вы назвали его фамилию, а я, с ходу, даже не смог вспомнить достижений этого лыжника, помимо того, что он муж легендарной Ларисы Лазутиной (Птицыной).

– Да, у него не получилось ни в Калгари, ни потом, хотя по юниорам он был очень заметный лыжник. Да и я, честно говоря, не смог отработать на полную мощность свой последний прикидочный старт в Бакуриани, не «попав» там в смазку. Если раньше перед отбором насчет меня не было вопросов, то перед Калгари они уже были. Исходя из них, тренерский совет и сделал свой выбор. Тогда лидерами были представители нового, уже третьего при моей карьере, поколения советских лыжников – Владимир Смирнов, Алексей Прокуроров, Михаил Девятьяров (Кстати, победителем Казанского марафона стал его сын Михаил Девятьяров-младший. – Прим. Ред.). И им объективно уже уступал.

Могли ли быть медали у меня, в случае попадания? Разве что в эстафете, где мы, по итогу, стали вторыми. Или на любимой тридцатке. Я говорю это исходя из собственного состояния, в котором находился во время проведения Олимпиады. Поскольку я тогда удачно стартовал на международных соревнованиях в Чехословакии. И, после Олимпиад я уже окончательно завершил карьеру.

«УШЕЛ ИЗ СПОРТА, ВЫРАБОТАВ СВОЙ РЕСУРС»

– В возрасте Христа, в 33 года, практически юным, если смотреть на тех, кто потом гонялся. Не рано?

– В этом плане я думаю однозначно, что нормально. Я начал гоняться очень рано, уже со школьной скамьи, с восьмого класса. Можно говорить об уникумах, как, среди нынешних, Улаф-Оле Бьорндален, биатлонист из Норвегии, среди моих современников были Галина Кулакова, которая бегала до 42 лет, или Риса Сметанина, до 45. Но, в целом, у нас есть определённый ресурс, который со временем вырабатывается. И, я считаю, что век спортсмена короток, а потому надо постараться выкладываться по максимуму, а не ждать каких-то следующих стартов, считая, что ты возрастом станешь еще сильнее, и получишь еще какие-то шансы. А потом уже жить обычной жизнью. У меня получилось бегать до 33 лет, пока я показывал достойный результат.

– А в это время итальянец Маурилио де Зольт только вышел на международную арену, завоевав первые медали в 34 года.

– Допускаю, что он, и его партнёры по сборной, позже пришли в спорт, и у них была возможность растянуть свою спортивную карьеру.

– В годы моей юности, лыжный спорт не сходил с советских телеэкранов. Зато тогда практически не показывали биатлон, за исключением Олимпиад. Сейчас ситуация в корне изменилась, и лыжный спорт у нас находится в положении «бедного родственника», будучи на задворках биатлона по популярности. Почему?

– У нас биатлон успешно раскрутила Федерация, во времена, когда ею руководил Михаил Прохоров. Там пришла целая бригада, которая знала, что делать по популяризации своего вида спорта. Ну, и надо признать, что биатлон и интересен, и непредсказуем. Хотя, надо признать, что сейчас и лыжи пытаются сделать другими, гораздо более смотрибельными. Тут и скиатлон, и гонки преследований, и спринтерские гонки, командные спринты, и прочее. Сейчас лыжные соревнования проходят совсем иначе, чем в годы моей карьеры, когда гонщиков запускали, допустим, на 50 километров с разницей в 30 секунд, и мы там разбирались на протяжении шести-семи часов. Сейчас запускают масс-старт, и гонка всё время держит в напряжении. Для самих спортсменов это, может быть, не очень удобно, есть элемент непредсказуемости, но для телезрителей и болельщиков на трассе это гораздо более оптимальный вариант. Ну, и популярность лыж на телевидении могли бы вернуть результаты, без этого никуда.

Досье «БИЗНЕС Online»:

Николай Зимятов.

Достижения: четырёхкратный чемпион Олимпийски игр («золото» на 30 и 50 км, эстафета 4Х10 км. в Лейк-Плэсиде-1980, «золото» на 30 км. в Сараево-1984. В Лейк-Плэсиде стал одним из героев Олимпиады, помимо американского конькобежца Эрика Хайдена, выигравшего пять золотых медалей, и хоккейной сборной США. Серебряный призер чемпионата мира 1978 года на дистанции 30 км.

Один из шести лыжников, удостоенных за победы на одних соревнованиях на дистанциях 30 и 50 км. неофициального звания «Король лыж». Единственный, кто побеждал на этих дистанциях на Олимпиаде. Остальные пять «королей лыж» удостаивались этого звания за победы на чемпионатах мира.

Четырехкратный олимпийский чемпион по лыжным гонкам Николай Зимятов подвел итоги завершившегося в Лахти чемпионата мира.

«НАДО УЗАКОНИТЬ ЗВАНИЕ «КОРОЛЬ ЛЫЖ»

- Николай Семенович, Устюгов мог стать третьим «королем лыж» (см. рубрику «из истории вопроса) в отечественной истории.
- Не стал, обидно за Сергея. К сожалению, это неофициальное звание. Вот Кузин на чемпионате мира его получил, а я на Олимпиаде в Лейк-Плесиде в 80-м. Но надо бы узаконить – присуждать это звание за конкретное достижение. Корону какую-то могли бы вручать. Кто-то должен выйти в FIS с таким предложением. Мне как-то не с руки. А то все говорят: король, король. А король-то – без короны.

- Вернемся к марафону. Устюгов и Алексей Червоткин шли в лидирующей группе из примерно 15 лыжников, среди них были и четыре норвежца. Но на финише канадец Алекс Харви рванул и выиграл. Устюгов зевнул рывок канадца?
- Я повтор смотрел, ситуация для Сергея на повороте была неплохая. Думаю, Харви понял, что может выиграть: до финиша оставалось 100 метров и он пошел ва-банк. Но я рад за Устюгова, продолжил наши победные традиции именно в Лахти. Сергей Савельев выиграл здесь золото чемпионата мира в 1978 году, а моя карьера на том чемпионате началась. И наши девочки - Елена Вяльбе и Анфиса Резцова - здесь отлично выступали.

Мне Савельев подарил фотографию из Лахти, дома висит. Последний этап эстафеты и две наши команды передают эстафету сразу на двух лыжнях: Николай Бажуков - Савельеву, а я -- Евгению Лукьянову. И все преследователи отстали на полторы минуты. Это был коммерческий старт, поэтому мы выступали двумя командами.

- Как к масс-старту относитесь?
- Не очень хорошо. Масс-старты появились, когда я уже тренером работал. Еще спринт появился, все эти новые стили. В спринте стали доминировать спортсмены не из лыжных стран – Канады, США. Это уже стал немного другой спорт. Я понимаю, что это требования телевизионщиков. Гонки проходят быстро, для телезрителей удобно. Спринт и раньше был, но только в коммерческих соревнованиях.

- А как относитесь к масс-старту на классических дистанциях - 30 и 50 км?
- Ну а куда от этого денешься? Веление времени. Единственное, что мы никак не можем приучить наших ребят, чтобы они не лидировали с самого страта. Остальные за ними пристраиваются. Сколько гонок таким образом проиграли. Надо тактику менять - не выходить вперед сразу, держаться в головной группе, но немного сзади.

- У вас ведь тоже был случай, когда вы лидировали, Гунде Сван сидел за вами всю дистанцию, а на финише обошел.
- Это было на Олимпиаде в Сараево, в 1984 году. Последний этап эстафеты. Сван тогда молодой был, побаивался меня. Сел за мной, так и просидел девять километров. Я и притормаживал, и пропускал его, а он все не обгоняет. Сильно тормозить тоже нельзя было – тогда нас основная группа нагонит. В общем, Сван отсиделся за мной, а на последнем километре вышел вперед. Так и выиграл для шведов золото, а мы стали вторыми.

«ОТСТРАНИЛИ ЛИДЕРОВ, А МЫ БЕЗ НИХ БЛЕСТЯЩЕ ВЫСТУПИЛИ»

- Итоги чемпионата мира внушают оптимизм?
- Конечно, внушают! Не знаю, был ли у Елены Валерьевны (Вяльбе, главный тренер сборной и президент Федерации лыжных гонок России. - Прим. ред.) план на этот чемпионат, но, думаю, он перевыполнен. У нас отстранили целую группу лидеров, а мы без лидеров блестяще выступили. Доказали всему миру, что мы чистые и что у нас есть отличный резерв.

- Но все наши успехи держатся на одном Устюгове. За год до Олимпиады это тревожит?
- Ну, слушайте, а как в Польше Юстина Ковальчик много лет была единственным лидером?! Такие таланты, как Устюгов не часто рождаются. И хорошо, что тренерскому штабу удалось поддержать отличную форму Сергея на протяжении всего сезона. Ведь некоторые жертвуют Тру де ски ради чемпионата мира. А Сергей на двух главных стартах блестяще выступил. Думаю, Сергей еще на Играх в Сочи выиграл бы спринт, если б не то злополучное падение.

- Кто за Устюговым, где ближайший резерв?
- Александр Бессмертных, Андрей Ларьков, Петр Седов, Алексей Червоткин – это и есть ближайший резерв. Только Бессмертных постарше, а остальные - молодые, им еще выступать и выступать. И они уже подтягиваются к лидерам.

- Отстраненные - Александр Легков, Алексей Петухов, Максим Вылегжанин - разве не резерв на Олимпиаду, если для них все закончится благополучно?
- Это ребята опытные, много достигли. Вряд ли они уже прибавят, в отличие от молодых. Но на Олимпиаде, конечно, если захотят, если подготовятся, могут еще выстрелить.

- Но пока их дальнейшая карьера под вопросом.
- Думаю, ситуация для них разрешится благополучно. Никаких доказательств их вины нет. Но вопрос, кто компенсирует ребятам эти страдания? Кто-то ведь должен будет извиниться.

ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА

В 1954 году на чемпионате мира в Фалуне советский гонщик Владимир Кузин стал первым советским чемпионом мира, выиграв гонки на 50 и 30 км. Шведский король торжественно вручил ему за это большой серебряный кубок, на котором было выгравировано: «Королю лыж от короля Швеции». Кроме Кузина, неофициальное звание «короля лыж» в разные годы добились: Матти Райвио и Мика Мюллюля (оба - Финляндия), Николай Зимятов (СССР), Гунде Сван (Швеция) и Петер Нортуг (Норвегия).

Однако Зимятов является единственным из «королей», кому удалось выиграть эти две дистанции на Олимпийских играх, остальные одерживали победы на чемпионатах мира, которые проводятся в два раза чаще Олимпиад.